Семейка Аддамс. Вовращение. Начало. Наш дом психушка.

Lunatik

- Просыпайтесь, вставайте, все на завтрак, - донёсся до ушей наших героев громкий и несколько заунывный женский голос, который, собственно говоря, и разбудил их. Открыв глаза, каждый обнаружил, что находится в довольно большом помещении, до боли напоминающем палату в больнице. Унылые серые стены, белёный потолок, ряд железных коек (десять штук), большое, закрытое ставнями окно, скрипучий деревянный пол и угол, отгороженный ширмой (за ним простейший умывальник, ведро и полотенце на гвоздике). Все койки были заняты. И лежащие на них люди казались похожими друг на друга, так как были одеты в одинаковые больничные сорочки, мышиного цвета. В общем-то, наши герои как раз и составляли часть этой одноликой серой массы.

В дверях стояла женщина в белом халате и платке. Довольно-таки высокая и худощавая, неопределённого возраста (ей могло быть и 30, и все 40), с усталым помятым лицом, и тёмными кругами вокруг водянистых голубых глаз. Из-под платка выбивались тусклые светлые пряди. В общем, внешность этой женщины вполне "гармонировала" с общей обстановкой. Именно она будила всех и зазывала завтракать.

Что-то подсказывало нашим героям, что лучше послушаться, встать и идти. Да, заглянув в собственную память они с тревогой обнаружили, что в ней царит противоестественная пустота. Кроме собственных имён, и того, что людей в белых халатах надо слушаться, они ничего не помнили.

Тем временем, женщина в белом халате, убедившись, что все проснулись и поднялись с кроватей, вышла из палаты. Люди в мышиных сорочках надели стоптанные кожаные тапочки и потянулись к умывальнику. Один лысоватый, невысокий пухленький мужчина что-то бормотал себе под нос и хихикал, высокий седой старик раскачивал головой при ходьбе, как будто шейные мышцы были не способны удержать её в вертикальном положении, да одна совсем юная тёмноволосая девушка вдруг всхлипнула и тихо произнесла: "Кай, мой Кай.". Остальные пока никак не выделялись из серой толпы. Все с каким-то автоматизмом и апатией умывались и выходили из палаты.

Да и наши герои обнаружили, что делают то же. Причем, даже не задумываясь над этим, как будто происходящее было чем-то настолько привычным, как, например, снимать штаны, заходя по нужде в отхожее место.

Привычно умывшись, все вышли в довольно широкий коридор (метров пять в ширину, по обе стороны по пять дверей, большой коридор пересекали на его концах два поуже (буквой "Н" коридоры шли)) и построились вдоль стены. Царящую тишину нарушил торопливый топот ног, и громкие голоса. Спустя мгновение в большой коридор из-за угла вывернула целая процессия. Четверо крепких мужчин несли, крепко держа за руки и за ноги, какого-то худощавого светловолосого молодого человека. За ними семенили ещё трое: один такой же здоровяк, бережно придерживающий при ходьбе правую руку, высокая тощая старушка и мужчина в годах, невысокого роста, с козлиной бородкой и длинными, торчащими в стороны усами. Все, кроме переносимого парня, были в белых халатах. И только один низкорослый мужчина выглядел невредимым. Остальные. Один из четырёх "носильщиков" имел распухший нос, а на его халате не осталось ни одной пуговицы, второй свежий порез на щеке и оторванный рукав, третий - разбитые губы и свежие пятна крови на халате, а у четвёртого был шикарный "фонарь" под левым глазом, а его правое ухо было красным и опухшим. Старушка прижимала к шишке на лбу бронзовое пресс-папье. Да и парень, которого несли, выглядел изрядно побитым.

- Кажется, этот гад мне руку сломал, - прогудел здоровяк, идущий за "носильщиками".

- Только кажется, - попытался успокоить его усатый. - Я же осматривал. У тебя вывих, всего лишь вывих.

- То есть, руку он мне свернул.

- В следующий раз сверну шею, - негромким голосом пообещал светловолосый парень, открыв на мгновение правый глаз.

- Ах ты ж. - выдохнул мужчина с покалеченной рукой, подскочил и пнул парня.

- Прекратить! - взвизгнул усатый, и продолжил более спокойным голосом: - Он же больной. У него маниакально-депрессивный психоз, с внезапными вспышками немотивированной агрессии. Он не контролирует себя. Больной же, что с него возьмёшь?

- Ить точно псих, - подала голос старушка. - Сам-то кожа да кости, а как санитаров раскидывал?

- Вам-то, профессор, легко говорить, - вздохнул здоровяк с покалеченной рукой. - Вас он даже не поцарапал.

Судя по мрачным рожам четверых "носильщиков", они были согласны со своим коллегой.

- И ведь электрошок ему не помогает, - сменил тему старик, названный профессором. - Вот что бы ещё попробовать.

- Может, промывание? - предложила старушка. - Хорошо на буйных действует.

- Вы думаете?..

Процессия скрылась за углом, и голоса стали вновь неразличимы. Женщина, которая вывела их из палаты, поманила за собой. Они вышли в перпендикулярный коридор (из которого вышла та процессия), свернули направо (процессия вышла из-за левого угла) и упёрлись в большие двери, за которыми оказалась столовая. Такое же серое помещение, как и палата, с длинным столом и лавками. Толстая усатая повариха как раз заканчивала накладывать с тарелки суп. Кроме супа (кстати, тарелки были намертво прикреплены к столу) ещё было несколько тарелок с хлебом. И всё. Их рассадили за стол и медсестра (ну, думаю никаких сомнений в этом уже не было) бесцветным голосом пожелала им приятного аппетита. Суп, кстати, оказался не так и плох, хотя и не шибко питателен. Постная курятина, с которой был сделан бульон, была, конечно, диетической едой, но не особо сытной.

А наши герои потихоньку выходили и ступора. Возможно, их подтолкнуло к этому то, что они видели в коридоре. Ведь у того парня, которого несли санитары, на правом плече была уж очень знакомая татуировка в виде вензеля "А".

Шелена

Липкая темнота окружала со всех сторон, затягивая в свои бездонные омуты печальной безысходности. Ничего не волновало, не тревожило и не заставляло шевелиться, думать, жить...

Шелест... Шел... Шелена...

Кто-то так звал ее. Зов и впрямь походил на шелест листьев.

Тупое оцепенение нарушил голос, ворвавшийся в бредовый отупляющий сон, словно рука спасателя, что выдергивает утопающего из бездны, когда тот уже смирился со свой участью и, перестав бороться, удивленно разглядывал приближающееся дно.

Женщина машинально открыла глаза. Взгляд уперся в уныло серый потолок, скользнул по нему вдоль закрытых ставень, стоящей напротив кровати и остановился на собственных носках, двумя холмиками возвышающимися под каким-то одеялом. Она повела глазами по сторонам и обнаружила еще несколько кроватей с просыпающимися людьми и стоящую в дверях старую каргу, которая, вероятно, всех и подняла. Пожав плечами, Шел поднялась и направилась сначала к умывальнику, пристроившись в конец небольшой очереди из соседей по палате, а затем и в коридор вышла со всеми, послушно заняв свое место в линии, что выстроилась вдоль стены. В ноздри закрался какой-то странный запах. Он будоражил нервы и наполнял рот вязкой слюной. Держась одной рукой за стену и медленно двигаясь в сторону столовой, женщина принюхивалась. И чем дольше она это делала, тем отчетливее становилось ощущение, что он ей знаком. Внутри головы что-то дрожало и нехотя ворочалось, словно пытаясь вспомнить.

Из-за поворота показалась группа из врачей и санитаров, которые несли избитого белобрысого парня. Лишь мельком взглянув на них взгляд, Шелена прикипела взглядом к красным, расползшимся по белому халату каплям. Запах сводил сума, заставляя время от времени облизывать шершавым языком пересыхающие губы. В спину толкнули, побуждая двигаться дальше, а она все оглядывалась, пока не свернула за угол. Запах крови перебил аромат куриной похлебки и раздраконенный желудок тут же дал о себе знать, тихо заурчав.

*Господи, да что это со мной?!!* - стряхивая с себя оцепенение, подумала женщина, присаживаясь за стол и продолжая размышлять об увиденном.

Почему она так отреагировала на вид крови? Вроде бы никогда ее не боялась, а тут... Стоп! Она ведь сначала ее почуяла, а потом уже увидела!.. Шел откусила от ломтя кусочек и задумчиво пожевала, мешая ложкой пустой куриный отвар. И было что-то еще в виденной ею картине, что настойчиво стучалось в двери сознания, ожидая, что его впустят и вспомнят. Чей-то колючий взгляд приставучей мурашкой пополз по щеке. Подняв голову, женщина заметила неодобрительное покачивание головы их санитарки и быстро принялась орудовать ложкой, переправляя бульон из тарелки в желудок. Вскоре тарелка была пуста.

*Что же я такое заметила, и на что не обратила внимания?!!* - вопрос тяжелым молотом стучал в висках. - *Подбитый глаз, поцарапанная щека, сломанная рука... нет вывихнутая, избитый пациент, электрошок, промывание...* - картинки и слова мелькали перед глазами как в балагане у кукольника. Какой-то маленький черный росчерк на плече у того парня... ВОТ ОНО!!! Татуировка в виде заглавной, выписанной вензелем литеры "А"!

- А!.. А?.. А... - тихо повторяла Шелена, легко раскачиваясь вперед-назад, сжимая пальцами пылающие виски и пытаясь вспомнить, что же для нее значила эта самая "А".

NURA

В углу столовой, с краю на лавочке, сидела девушка и хлебала суп, кидая кусочки еды на пол:

- Кушай.кушай милый. Набирайся сил. У нас еще так много дел сегодня.

Даму, которую в этом заведение все звали Нури, обращалась, как казалось другим людям, к пустоте. Но на самом-то деле по ее мнению, обращение было к ее другу. Друг был не просто человек, нет. Скорее птица. Да, да, большая синяя птица, похожая на филина, с желтыми кругами вокруг глаз, белым животиком, порхающая на метр от пола. Нури, не сводя глаз с пустоты, что-то продолжала бормотать, пока не хлопнула в ладоши:

- Аааа! Тори молодец! Все съел!

Она провела рукой по воздуху, совершая поглаживающие движения.

- А теперь я покажу тебе то, что мне сегодня приснилось!!!!

Нури схватила кусок хлеба и поднесла к миске с едой:

- Вот, смотри внимательно., - девушка медленно начала крошить хлеб в миску, - если добавить этот ингредиент.вот так, то у нас должна получиться мазь, намазавшись, которой, мы станем, непобедимы и сбежим отсюда!!!!!!

Всю столовую пронзил звонкий женский злорадный смех.

Helen

-...еще парачку минут...- хрипловатым ото сна голосом пробормотала девушка и натянула по выше старое одеяло. Провалявшись пару минут без движения она без особого интузиазма приняла вертикальное положение, свесив ноги с кровати и осмотрелась вокруг, щурась от света.

Глазам престала знакомая картина- серые стены, 10 коек и люди в тусклых сорочках вяло перебирающие ногами в сторону умывальника. Закончив утреннии водные процидуры, они уступали свое место следующему направляясь к двери, которая выходила в общий коридор, и скрывались за первым поворотом.

Она сделала глубойкий вдох, наполнив легкие воздухом со знакомым привкусом. Лицо скривилось, а желудок бастующе заурчал.

Опустив ноги в старые тапки, сиротливо стоящие у койки, она присоединилась к процесии.

Вода в умывальники оказалась до нельзя холодной. По позвоночнику пробежали муражки, тело импульсивно вздрогнуло. Взгляд зацепился на черном пятне на правом запястии. Девушка сфокусировала взгляд - пятно начало преобретть очертания. На запястьи красовалась заглавная буква "А". Она потерла ее рукой:

- не смываеться...да и с чего ты взяла что тату смываеться? - ухмыльнувшись своим словам и не сводя глаз с тату девушка последовала за остальными в коридор.

Она старательно изучала каждый милиметр "находки", в ней было что-то очень знакомое и родное, но что именно она не как не могла понять и вспомнить...собственно говоря она ничего не могла вспомнить: что она значит, когда она ее делала и при каких обстоятельствах, что чувствовала....раз за разом она задавала вопрос своему сознанию, на что оно отвечало многозначительной пустотой...обсалютно ничего...не малейшей картинки не мелькнуло у нее перед глазами...

Оторвавшись от тату, девушка подняла глаза. Она стояла перед входом в большую комнату.Она напоминала ту из которой она пришла, только в место коек стояли длинные столы с завтраком, на который их зазывала санитарка, в доль столов стояли деревянные лавки.

Усевшись за стол, она попыталась подвинуть поближе миску с супом - четно, миска даже не шолохнулась.

- Приклеина что ли? - девушка наклонила голову до уровня стола и еще раз подергала чашку поглядывая на место соприкосновения ее со столом - чашка все так же отказывалась двигаться.

- Вот сейчас съем тебя, а потом разберусь с этой странной посудиной - обратилась она к супу и взяв рядом лежащую ложку принялась за трапизу.

Когда тарелка была пуста она хотела повторить попытки сдвинуть ее с места, но поймав не одобрительный взгляд усатой поворихи - моментально выпрямилась, убрав руки на колени, и улыбнулась как улыбаются нашкодевшие дети.

Из угла столовой донесся странный женский смех, превликая внимания собравшихся. Девушка тоже повернула голову в ту сторону от куда доносился смех, а правая рука машинально схватила ложку и сунула ее в длинный мешковатый носок. Сделала она это на столько быстро и ловко, что сама оципинела от проделанного.

Амон - Ши

Ночь...холод...падение...ты не одна из нас.... - все смешалось, нет памяти, нет воли, ничего не помнить, забыть.

Молодая белокурая девушка заворочалась на кровати и глухо застонала, раздался громкий крик, требующий встать и куда-то идти...куда? Все было как в тумане..., но пришлось вставать и идти, иначе, а это чувствовалось, могло быть плохо.

-Кто я? Где я? - вопросы, казалось, летели в пропасть, ни кому, ни до чего не было дела.

Девушка подошла к умывальнику и принялась брызгать в лицо холодной водой...кто-то кричал рядом, кто-то смеялся...

*Ши- и-и*, теплые руки касаются лица, *Ши - и - и*, голос добр и заботлив, *Ши - и - и*...., все блекнет, и вот уже нет и ни тепла, ни голоса, ни нежных рук.

- Не-е-е-ет!!!! - девушка кричит, тянестся к чему-то неведомому, отчетливо понимая, что этого не догнать...

*Надо встать и идти* - бормочет белокурое создание, взяв, наконец, себя в руки, встает и идет вслед за всеми, одновременно замечая, что рубашка сползла с плеча и грозит сползти еще ниже...ворот был очень широк..густо покраснев, быстро дергает сползшй материал себе на плечо и тут же шипит, плечо обожгло, как-будто прикоснулись каленным железом, осторожно проведя пальцами по плечу, девушка почувствовала какие-то рубцы, вернувшись к зеркалу, обнаружила на плече почти незаметную, блеклую букву "А"...

- Ши....ши... - шептали непослушные губы, - Амон - Ши! - девушка радостно вскрикнула и тут же примолкла, опасаясь привлекать к себе внимание.

Имя! Как она могла его забыть?! Свое имя, данное ей...на этом память обрывалась, что-то важное, необходимое, но дальше, было просто не вспомнить, что ж, пусть пока будет так.

Ши быстро прошла к столам, взяла свою похлебку и принялась мерно есть, стараясь особо не выделяться, однако продолжая оставаться начеку.

Lunatik

Пока пациенты кушали, медсестра, что привела их сюда, присела на табурет, возле двери на кухню, и равнодушным взглядом смотрела на завтракающих людей. Через несколько минут в столовой появилась парочка санитаров. Видать, того светловолосого парня уже успешно дотащили куда надо. Повариха задержалась на пару минут, обменялась с медсестрой ничего не значащими фразами (вроде как дела, как спалось, не сильно ли буянят пациенты и т. д.) и удалилась в столовую. Стоило ей удалиться, как из кухни появилось ещё одно действующее лицо. Приземистая, но довольно полная старуха, с крупным носом и бородавкой на подбородке. На ней была блузка и юбка такого же мерзкого мышиного цвета, как и одеяния пациентов, в левой руке была швабра, с намотанной на неё тряпкой, и в правой ведро с грязной водой. Сомнений нет, это была здешняя уборщица.

- Опять крошит... - проскрипела старуха, с плохо скрываемой злостью глядя на Нури. - Мне уже до смерти надоело за ней подметать. Уже неделю, три раза в день...

- Ну что тут поделаешь, она же больная, - негромко сказала медсестра. - Ничего, скоро лечение скажется, и она перестанет кормить своего воображаемого друга.

- Что-то не видно, чтобы лечение... сказывалось, - фыркнула уборщица. - Пожалуй от ваших щадящих методов толка никакого. Профессор уже давно бы привёл её в чувство. Эх, если бы Фрумоз так хорошо не платил, я бы уже давно отсюда уволилась...

- Уважаемая Алевтина Викентьевна, вы же не врач, оставьте нам, медикам, решать, как лечить своих пациентов, - сухо ответила женщина в белом халате. - Я же не указываю вам, как надо содержать помещения клиники в чистоте.

- Это точно, лечить - ваше дело, - недовольно скривилась старуха, и с вызовом добавила: - А вот пожаловаться профессору я могу!

Уборщица поставила ведро на пол, прислонила швабру к стене и со злорадной ухмылкой вышла в коридор.

- Старая... сука... - тихо, с чувством выдохнула ей в след медсестра.

Не прошло и десяти минут, как в дверях появился усатый профессор, в сопровождении уборщицы. Которая, впрочем, при нём не стала задирать нос, а скромненько взялась за ведро и швабру, и скрылась на кухне. Впрочем, дверь за собой прикрыла неплотно. Шелена каким-то шестым чувством поняла, что старуха встала за дверью, наверняка с целью подслушать предстоящую беседу профессора и медсестры, и как следует позлорадствовать.

Профессор внимательно посмотрел на беседующую непонятно с кем Нури, которая следом за этим ещё и принялась крошить хлеб в миску, покачал головой и подошёл к медсестре.

- Леночка, тебе не кажется, что в состоянии этой пациентки так и не произошло положительного сдвига? - мягко проговорил он, обращаясь к женщине в белом халате.

- Это только так кажется, - торопливо проговорила медсестра, вставая с табурета при приближении профессора. - Я уверена, ещё немного, и мой метод принесёт свои плоды. Надо лишь набраться терпения.

- Милочка, - вздохнул усатый мужчина. - Я охотно верю, что разработанная тобою методика в конце концов даст плоды. И, если бы на это была моя воля, дал бы тебе ещё время, но. Господин Фрумоз хорошо финансирует мои исследования, и выплачивает щедрое жалование нашим сотрудникам, но он требует и результатов. Причём он желает, чтобы положительные результаты приходили как можно быстрее. Увы, мы ограничены сроками. А данная пациентка ещё и входит в число тех, в скором выздоровлении которых господин Фрумоз очень заинтересован. Боюсь, что мне придётся самому взяться за эту пациентку.

- Но Виктор Адольфович, - взмолилась медсестра, которую профессор называл Леной. - Дайте мне ещё три дня, и результат будет - обещаю!

Профессор поморщился и опустил глаза.

- Извини, не могу. Как-нибудь у тебя ещё будет возможность опробовать свою методику. Даже больше, можешь брать любого пациента для этого, кроме буйных. Хорошо?

Женщина вздохнула и поджала губы. Профессор сделал знак санитарам и торопливо покинул столовую. Санитары же одним рывком вытащили Нури из-за стола и поволокли вслед за усатым мужчиной.

Воспользовавшись тем, что все, кто хоть на что-то реагировал, наблюдали за разворачивающимися действиями, Хелен ловко отсоединила оловянную ложку (да, да, ложки были прикреплены цепочкой к вбитым в столешницу скобам) и сунула её в старый носок, который, в свою очередь, быстренько пропал под больничной сорочкой. Кажется, никто её манипуляций не заметил. Да вообще, большинство, доев суп, тупо сидели, уставившись в пустые тарелки. Ну а медсестру отвлекла другая пациентка, которая начала раскачиваться на лавке и тихо произносить на разные лады букву "а".

- Доели? - напряжённым голосом поинтересовалась Елена. - Тогда ступайте в палату. Я подойду минут через пять.

Пациенты потянулись из-за стола в коридор, а сама медсестра подсела к Шелене, приобняла её за плечи и ласково поинтересовалась:

- Что такое, дорогая, у тебя что-то болит?

Самое интересное, что в её голосе звучала вполне правдоподобная тревога и участие.

А тем временем Нури волокли по коридору. Двое здоровенных мужчин совершенно не обращали внимания на то, что она говорила, и на попытки вырваться (?), их роста и силы вполне хватало, чтобы буквально нести девушку. Шагающий впереди профессор остановился у последней двери в большом коридоре (на противоположной входу в палату стороне), отпер дверь и скрылся внутри. Санитары подождали с минуту, а потом занесли Нури внутрь. Там они её сноровисто распластали на койке, зафиксировав руки и ноги ремнями, и отошли к входу в комнату. Комната, кстати, была раза в четыре меньше палаты, хотя и была в тех же мерзко-серых тонах. Кроме койки тут стоял так же какой-то диковинный прибор - большой шкаф с мигающими лампочками и большими стеклянными шарами наверху, с которых свисало два провода с браслетами на концах. Профессор щёлкнул каким-то тумблером, удовлетворённо кивнул, и подошёл к лежащей Нури.

- Так как там звать твоего друга? - поинтересовался он, внимательно вглядываясь в лицо пациентки.

Ну а остальные, за исключением Нури и Шелены, направлялись по коридору в палату. Под присмотром ещё одного, встретившегося в коридоре санитара. Тот, кстати, не только следил за их передвижением, но и с явным интересом разглядывал ножки пациенток, в их число попала Хелен, Ши, и та странная девушка, зовущая временами какого-то Кая.

Амон - Ши

Может кто-то и пошел покорно, как только приказали, но только не Амон - Ши, что-то крутилось к голове, какие-то мысли, чувства, обрывки разговоров, но сложить все в единную картину никак не получалось, девушка сидела нахмурившись, пытаясь вспомнить, автоматически ковыряясь ложкой в тарелке, создавая видимость еды.

Раздался грохот, Ши резко подняла голову и увидела как девочку с розовыми волосами куда-то тащят, это было так неправильно, так жестоко, что Ши вскочила со своего места, намереваясь помочь девушке, но тут же села, сжав руки под столом, пока не время, еще ничего не понятно, но она ей только навредит...

Закусив губу, подождала пока все успокоится, затем осторожно скосила глаза на дверь, там стояла женщина и казалось была чем-то расстроена, в голове начал вырабатываться план, пока еще не сформировавшийся, но тем не менее это было хоть что-то...

Женщина, тем временем, подошла еще к одной девушке и ласково обняла ее за плечи, что-то спрашивая и утешая...этим следовало воспользоваться.

Ши медленно поднялась и подошла к противиположному столику:

-Извините... - голос слегка дрожал - я...мне нужно с вами поговорить...

Попытка улыбки вышла жалкой, но начинать с чего-то надо было...

Шелена

Молодая женщина так сосредоточилась на своем вспоминании, что не заметила ни ворчливой уборщицы, ни прихода профессора, ни того, что одну из пациенток куда-то уволокли... Эта странная буква беспокоила ее, как беспокоит путника свежая мозоль. Она не помнила, почему и откуда знала эту татуировку, но от чего-то была уверена, что та для нее очень важна. Рисунок вызывал какое-то смешанное чувство благодарности, защищенности и спокойствия.

Медсестра села рядом и обняла за плечи вздрогнувшую от этого всем телом пациентку. Шелена отрывисто взглянула на женщину, и той на мгновение показалось, что зрачки больной вдруг стали вертикальными. Однако, Шел моргнула, тряхнула головой и посмотрела на Елену вполне осмысленным взглядом.

- Болит? У меня? - переспросила она. - Нет, с чего вы взяли? Я здорова как... - "волк" едва не сорвалось с ее языка. - Э-э-э... как лошадь. А что?

*Почему я подумала о волке? Ведь всем известно, что здорового человека сравнивают с быком там или с лошадью... При чем тут волк?!!*

- Не болит - это хорошо, - сказала медсестра. Впрочем, по её тону можно судить как раз об обратном. Её только больше растревожил ответ пациентки. Ведь психи же обычно отрицают, что они больны, не так ли?

- Просто ты тут сидела, раскачиваясь, и на разные лады повторяла: "а", вот я и подумала, что тебе плохо, - напрямую призналась Елена.

- Ах это... - широко улыбнулась женщина. - Не стоит беспокоиться... Просто когда мы шли сюда, а того парня несли куда-то, я заметила на его плече татуировку и она мне показалась знакомой. Словно я ее уже видела, понимаете?..

- Татуировку? - переспросила медсестра. - Интересно! Ведь не у одного его такая есть. Я её видела ещё у двух пациенток. Хотя меня это и не особо удивило. Как-то к нам привезли целую команду наёмников, которые столкнулись с драколичем, каким-то чудом остались в живых, но сошли с ума, все дружно. Так вот у них тоже одинаковые татуировки были, - рассказывала Елена, внимательно наблюдая за реакцией своей собеседницы. - Как знак принадлежность к одной группе. Я вот про этих, с буквой "А", тоже так и подумала. Тем более, их привезли в один день. Кстати, а у тебя какие чувства вызвала эта татуировка? Рассказывай. Скрывать не надо. Я же хочу тебе помочь.

Искренняя участливость женщины и ее откровенность заставили Шел несколько расслабиться. Новость о том, что еще несколько людей носят подобную "отметину" обрадовала ее и одновременно озадачила - сколько же она не помнит?!!

- Я о других ничего не помню, а эта буква "А"... - пациента помолчала, накручивая на палец локон, выбившийся из кое-как заплетенной косы. Память нехотя расставалась со своими секретами и секретками, позволяя ей видеть жалкие отрывки из прошлого. Почему-то была стойкая уверенность, что обладатель подобной татуировки был мужчиной. - Он когда-то помог мне, когда мне было очень плохо... - тонкие нервные пальцы оставили волосы и осторожно прикоснулись к уродующему шею шраму. Голубые глаза больной, не мигая, смотрели в одну точку, словно она находилась в прострации. - Я тогда не знала, что делать и куда идти, а он приютил меня и разрешил остаться на сколько надо... Он был другом... - воспоминания, не сдерживаемые насильными потугами, потекли робким ручейком, вставляя какие-то картинки, ощущения, запахи и звуки из ее прошлого в разбитый вдребезги витраж настоящего.

- А почему был? Он ведь... да, сейчас совсем не контролирует себя, но профессор его вылечит. Обязательно вылечит. А как его зовут, ты не помнишь? И что-нибудь, связанное с его личностью? Просто, может, через воспоминание о нём, вспомнишь что-нибудь и про себя? - с надеждой в голосе произнесла медсестра. Кажется, она была совсем не против откровенно пообщаться с пациенткой. Или это был её метод? Ведь профессор щедро предложил ей "на растерзание" любого пациента не из числа буйных.

- Кто "был"? - отвлекшись от нахлынувших воспоминаний, переспросила Шелена.

Она так погрузилась в себя, что прослушала вопрос участливой и оказавшейся не такой уж плохой сиделки.

- Почему ты считаешь, что тот парень "был" твоим другом? - терпеливо переспросила женщина в белом халате.

- Парень? Какой парень? - пациентка в недоумении искривила бровь. Напряженность на лице собеседницы, заставила Шел собраться с мыслями. - Ах парень!.. Нет-нет, не он. Кто-то другой, у кого была такая же татуировка. Тот был... э-э-э... старше что ли?

- Вот как... это уже интересно, - протянула медсестра. - Да, ты пытайся вспомнить. Если тяжело, расслабься, отдохни, и снова пытайся. Чем быстрее тебе это удастся, тем ты быстрее выйдешь отсюда, - оптимистично заявила Елена. Видать, была довольно результатами беседы.

Женщина помолчала. Прошлое больше не хотело открываться перед ней. Следовательно, стоило попробовать копнуть с другой стороны.

- А с этими, у которых тоже есть буквы что? Почему они сюда попали?

- А вот почему они сюда попали, я не знаю. Хотя у обеих девушек очень похожие симптомы. Общая заторможенность и потеря памяти. У тебя, кстати, тоже такое же... было. Сейчас ведь уже лучше, не так ли? Но тебя доставили на день позже. И татуировки у тебя на теле я не видела... А парень... Параноидальный психоз. Причём весьма... на людей бросается, убить всех грозится. Очень неприятный случай. Даже и не поймёшь, есть ли у него потеря памяти, или нет. Отмалчивается. Паранойя не даёт ему идти на контакт...

Согласно покивав головой, Шелена поднялась.

- Я, наверное, пойду, прилягу... а то голова разболелась чего-то... - пациентка потерла виски. - Если я чего вспомню, я вам скажу.

Она улыбнулась медсестре и, поднявшись из-за стола, собралась идти обратно в палату. И тут подала голос бледная девушка сидевшая в дальнем конце стола. Нахмурившись, Шел быстрым шагом вышла в коридор.

NURA

Нури прекратила смеяться и отчаянно посмотрела на двух санитаров. Сглотнув, она попыталась отпрянуть, но ее схватили, и крепко держа за руки, насильно вывели из столовой. Девушка отчаянно рвалась из цепких рук двоих мужчин:

- Да какое вы имеете право! Отпустите! Я ведь леди! С леди надо обращаться по-другому! Ааааа! Я ЗАБЫЛА ТОРИ! - в голосе Нури слышались плаксивые ноты,- Верните мне Тори!

Девушка болтала ногами и извивалась, пока ее не поднесли к двери кабинета.

- Ааааа, вот он где ты! Не пугай меня больше так!-с облегчением в голосе, промолвила девушка, оглянувшись назад,-ааааай! Да что же вы такие грубые-то?

Вдвоем санитары заволокли Нури в серую комнату и положили на кушетку:

-О Так вот оно что?! -девушка залилась краской, пока ее руки и ноги привязывали ремнями к кушетке.

- Тори, отвернись, -хихикнула она, заигрывающим взглядом, глядя на санитаров. Спустя несколько секунд Нури отвела взгляд от мужчин. нахмурившись она, глазами пробежала по той части комнаты, что была в ее поле зрения. Тревога накрыла ее с головой, когда Нури заметила, что в комнате стоит что-то большое и не понятное. Сердце забилось еще быстрее, когда она заметила профессора. Смущенная румяность сменилась пунцовым страхом на лице. Дыхание участилось.

- Пожалуйста не надо! - взмолилась девушка, когда санитары закончили свое дело и отошли к двери.

- Тори, помоги мне, - слезно прошептала она.. . . .

Когда профессор подошел к ней ближе и попытался начать разговор с вопроса, Нури крепко зажмурилась, повернула голову на бок и громко начала произносить вроде мелодию, а вроде и простой набор слогов "ля ля"

- ЛЯ ЛЯ ЛЯ НИЧЕГО НЕ СЛЫШУ! НИЧЕГО НЕ ВИЖУ ЛЯ ЛЯ ЛЯ ЛЯ!

Во время своих громких манипуляций голосом, Нури судорожно водила пальцами левой руки по кушетке, словно пытаясь что-то нарисовать. Кисть же правой руки тянулась к двери, словно зовя кого-то.